Кошкин Виталий Исаевич. Рыночная экономика России: путь к демократии (полит/экономические очерки) / В. И. Кошкин. — Москва : Экономика, 2013. — 159 с.

 ПРЕДИСЛОВИЕ

         В морозный декабрьский день  2009 года многочисленные жители Москвы прощались с Егором Тимуровичем Гайдаром – человеком, которому судьбой было предназначено стать российским Колумбом, открывшим нашей стране практический путь возврата в рыночную экономику…

         Свыше 30 лет Егор был для меня очень дорогим человеком. Поэтому его преждевременная кончина очень больно отозвалась в душе.    Впервые мы встретились с ним в 1976 году в одной из аудиторий экономического факультета МГУ на спецсеминаре, который я, тогда доцент кафедры экономики промышленности, проводил со студентами отделения политэкономии. Егор сразу обратил на себя внимание, так как прослушав мою первую лекцию, подошел к доске и, исписав всю её формулами, попытался доказать якобы неправильную трактовку мной некоторых положений «Капитала» К. Маркса. Я, сильно смутившись, попросил его ещё раз заглянуть в первоисточник и на следующем занятии сверить наши взгляды. На очередном занятии Егор попросил разрешения выйти к доске, сказав, что в целом я всё-таки прав, и снова её исписал математическими доказательствами сомнительности некоторых постулатов марксистской политэкономии. Я понял, что это тот редкий случай, когда имеешь дело с нестандартной и весьма одарённой личностью, и после занятий обратился к Егору с предложением специализироваться по нашей кафедре и, получив согласие, стал на ближайшие пять лет его научным руководителем.

На нашей кафедре экономики промышленности было много научных кружков по разным направлениям. Я руководил кружком по изучению  хозрасчёта промышленных предприятий. В то время хозрасчёт был экономическим механизмом функционирования предприятий в условиях планового хозяйства, при помощи которого компартия и правительство под руководством А.Н. Косыгина пытались модернизировать экономику. И мы со студентами изучали проблемы в этой области. Егор всегда очень чётко и абсолютно аргументировано отвечал, что он думает по тому или иному вопросу. За  доклад по хозрасчёту предприятий, который стал основой его курсовой работы на третьем курсе, он получил первую премию на I Всесоюзном конкурсе научных студенческих работ. Егор уже в студенческие годы работал как исследователь фундаментально.

Дипломная работа у него был на тему: «Оценочные показатели в системе хозрасчёта предприятия». Потом в развитие этой темы мы с ним написали книгу. Когда Егор закончил аспирантуру, перед защитой кандидатской диссертации   у него уже была серьёзная публикация, основанная на наработках студенческой поры. Параллельно на нашей кафедре выполняли  хозрасчётные работы, связанные с тематикой кружка. В отличие, скажем, от кафедры политэкономии, где рассуждали на макроэкономические темы, над методологией «Капитала» К. Маркса и проблемами современности, у нас каждый студент участвовал  в определённой теме и подпитывался таким образом реальностью функционирования конкретного предприятия.

В тот период принимались решения компартии и правительства – усилить хозрасчёт и расширить хозяйственную самостоятельность предприятия. В электротехнической промышленности, в частности, проводился эксперимент по стимулированию технического прогресса. Наша задача была обобщать этот опыт и давать руководителям министерства определённые рекомендации от кафедры. И Егор с третьего курса стал равноправным экспертом-исследователем, докладывал на кафедре, иногда ассистировал на докладах в министерстве, очень грамотно разъяснял там наши позиции. И его выводы получали живой отклик, так как они реально отражали содержание экономических процессов. Поэтому то, что он не знал производства, как потом в бытность руководителем Правительства России его в этом обвиняли, не соответствует действительности. Никакой он был не «завлаб», а настоящий консультант-исследователь, что продемонстрировал при написании заключений  на различные макроэкономические проекты и статей по анализу экономической ситуации в стране во время работы в газете «Правда».

Сначала, как входящий в дело любой молодой человек, Егор верил в то, что систему планомерно организованного социалистического производства можно как-то трансформировать, улучшить. И он, работая в хоздоговорах, не только анализировал  практику и нормативную документацию, но, зная многие иностранные языки, в частности, сербохорватский, изучал с интересом опыт других социалистических стран. Тогда там были отличительные черты –  в Венгрии, Югославии, Польше, Чехии, наконец, где   Отта Шик обосновал модель рыночного социализма. Егор это всё очень внимательно изучал и взгляды его постепенно менялись. На первом этапе он жил с верой, что плановую систему можно улучшить. Но к  1984 году мне и ему (в первую очередь, наверное, ему) стало ясно, что система не способна себя трансформировать, что нужно реализовать что-то радикальное, а радикальное - это рынок. Кстати рынком не пахло в том хозрасчёте, который он изучал. Оставались жёсткие рамки: номенклатуру сверху планируют, распределение материальных ресурсов и ценообразование централизованные, а предприятие как первичное звено находится в этих рамках. Реального рынка не было ни в производстве, ни при реализации продукции. Глубокие аналитические отчёты Егора о работе машиностроительных предприятий страны нашли отражение не только в блестяще защищённой кандидатской диссертации, но и ряде наших совместных публикаций. Особо хочу назвать среди них монографию «Хозрасчёт и развитие хозяйственной самостоятельности предприятий», вышедшей в издательстве «Экономика» в 1984 году. Это фактически был первый в СССР научный труд, который, несмотря на формальную поддержку усилий властей по поиску путей совершенствования методов социалистического хозяйствования, по существу, показывал бесперспективность использования этих методов как в СССР, так и в странах народной демократии. Книга получила определённый резонанс за рубежом, особенно в США. Мне позвонил взволнованный Егор и сообщил, что её упомянули в американской прессе 10 раз. Он спросил: «Что это может значить?» Я шутливо ответил, что либо напечатают её в США, либо вызовут нас с тобой на ковёр в КГБ. Однако всё обошлось.

Зная мощный научный потенциал Егора, после защиты им кандидатской диссертации, которая была написана всего за один год, я решил помочь ему в профессиональном росте. Во-первых, предложил вступить в члены КПСС. «А это обязательно?» - спросил он. Пользуясь своим авторитетом, я всё-таки сумел убедить в необходимости этого шага и дал ему рекомендацию для вступления в ряды членов партии. Во-вторых, я договорился в одном НИИ, что Егора сразу после вуза возьмут на должность старшего научного сотрудника. Но здесь я потерпел фиаско с совершенно неожидаемой стороны. На следующий день после домашнего праздника на квартире родителей Егора по случаю защиты диссертации (а разошлись мы где-то во втором часу ночи) я позвонил ему часов в 9 утра. К телефону подошла мама – Ариадна Павловна Бажова. На мой вопрос «Где Егор?» она ответила, что он уже работает в Ленинской библиотеке. На моё предложение о новом месте работы для сына доктор исторических наук Ариадна Павловна жёстко сказала: «Вы, пожалуйста, нам Егора не портите. У нас в семье принято, что мужчина должен начать с самой первой должности. Отец его Тимур Аркадьевич начал с курсанта и дошел до контр-адмирала. Егор должен начать свою трудовую деятельность с младшего научного сотрудника». Так Егор стал им во  Всесоюзном НИИ системных исследований.

До и после защиты диссертации калибр этой личности для меня был понятен. Я бы отметил три его составляющие. Первое – исключительная целеустремлённость и трудоспособность, трудоголик он был настоящий. Второе - созревание своих теоретических построений он всё время проецировал на практику, на реальную действительность. И третье -   он всё время изучал и анализировал международный опыт, попытался его применить в России. Вот эти три качества обеспечили ему научное созревание, превратили в крупнейшего макроэкономиста современной России. Так был сформирован учёный Егор Гайдар, о котором в полной мере все узнали уже после того, как он вышел из состава Правительства России. И отходя от политики, от практики реформаторской деятельности он всегда возвращался к науке. И в этом сказался, я думаю, тот базис, который дал ему университет. Ведь по сути своей он всегда оставался, прежде всего, учёным.

Когда Егор Тимурович Гайдар стал заместителем председателя Правительства России, я позвонил ему, чтобы поздравить. Меня тут же с ним соединили, и я услышал, что он хотел бы меня увидеть. Наша новая встреча состоялась в конце 1991 года в его кабинете на Старой площади. Высокое назначение никак не отразилось на поведении Егора: он остался таким же искренним и открытым человеком. Несмотря на неимоверную загруженность, мы с ним около часа обсуждали положение в стране и те меры, которые правительство собирается приоритетно предпринять, чтобы не допустить полного коллапса в экономике. Меня поразила его уверенность в правоте своей позиции и мужество, с которым он брал личную ответственность за принимаемые решения. Я понимал, что эта уверенность базируется не на пустом месте. Ведь до прихода в правительство в своей докторской диссертации и других последующих научных исследованиях Егор досконально исследовал проблемы перехода многих развивающихся зарубежных стран на рыночные условия хозяйствования. Конечно, масштабы экономики и условия России имели свои существенные особенности. Однако, в отличие от многих известных в стране людей, отказавшихся персонально в тот момент возглавить экономические реформы, Егор Гайдар принял исторический вызов. В ходе нашего разговора выяснились разногласия по ряду конкретных экономических вопросов, но общее понимание необходимости рыночных реформ и их главных составляющих было единым.

Тот, кто говорил и писал, что главное в стратегии Гайдара и его соратников было только всё разрушать, были не правы. На первой же нашей встрече Егор обратился ко мне с просьбой создать институт нового типа для подготовки кадров в сфере приватизации и предпринимательства. Так, с одобрения А.Б. Чубайса, Егор подписал летом 1992 года Распоряжение Правительства РФ о создании Высшей школы приватизации и предпринимательства (ВШПП) – первого высшего учебного заведения в нашей стране для поддержки и развития российских экономических реформ. Надо сказать, что рука у Егора Тимуровича оказалась легкой: ВШПП, будучи в 1995-2004 гг. головным научно-исследовательским и учебно-методическим центром Минимущества России и в настоящее время партнёром Организации Объединенных Наций по научным исследованиям и образовательным проектам для стран СНГ в сфере государственного управления и финансов, открыла новое направление в отечественной науке и высшем образовании – управление государственной собственностью в странах с переходной экономикой.

Выйдя из правительства, Егор в качестве председателя Наблюдательного совета ВШПП оказывал нам постоянную помощь мудрыми советами и авторским участием в печатном органе ВШПП – научно-практическом журнале «Экономика и управление собственностью».

Особо я ценил в Егоре качества, которые называю «двуединство добра»: во-первых, он умел ценить добро, которое делали для него, и, во-вторых, сам совершал добрые поступки по отношению к другим людям. Я всегда чувствовал его исключительно уважительное отношение лично ко мне как учителю по жизни. В одной из наших последних встреч я посетовал Егору на одного из наших общих знакомых, которому в своё время помог, а сейчас он ответил мне чёрной неблагодарностью. «Когда я был у руля в Правительстве – сказал мне Егор - я имел возможность и помог в тяжёлую минуту очень многим людям. Большинство из них давно это забыли, а некоторые сейчас просто отвернулись от меня. Дорогой Виталий Исаевич, если на все эти случаи жизни я бы так остро реагировал, то моя жизнь превратилась бы в сущий ад. Давайте будем продолжать делать людям добро просто так». В этом высказывании – главная человеческая суть Егора Тимуровича.

Идеи, изложенные в данной книге, стали зарождаться у меня ещё в эпоху социализма в нашей стране. Так, впервые об использовании валового дохода как основы построения хозрасчёта предприятия я начал писать в  начале 80-х годов прошлого столетия в процессе работы над докторской диссертацией.[1] Параллельно мы с Егором Гайдаром изучали опыт использования модели остаточного распределения валового дохода, применяемого в организациях объединённого труда в социалистической Югославии. Егор в нашей совместной книге [2] дал фундаментальный анализ преимуществ и недостатков этой модели. Как известно, основой её построения была общественная собственность на средства производства. Последнее, на мой взгляд, послужило главной причиной отказа Егора и его соратников от использования позитивных моментов этой модели при рыночном реформировании экономики России.

Примерно в это же время мне совместно с моим университетским коллегой и другом, профессором В.П. Кочикяном довелось обсуждать вопрос о признании валового дохода мерой эффективности предприятий с выдающимся политэкономом  советской эпохи, заведующим кафедрой политэкономии экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, профессором Николаем Александровичем Цаголовым. Высказанную им позицию в нашем разговоре я могу изложить словами из его книги:  «Когда речь идёт о социалистическом обществе в целом, принятие валового дохода в качестве мерила не находится в конфликте с экономической природой отношений общественного производства. В пределах же отношений предприятия это ведёт к смешению продукта для себя с продуктом для общества». И далее, исходя из марксистской трудовой теории стоимости, он категорически утверждал: «Социалистическое предприятие, ведущее хозяйствование на основе хозрасчёта, не может иметь никакой другой меры результата своей деятельности, кроме разности между суммой расходов по производству продукции и выручкой за реализованную продукцию. Такой мерой является прибыль…»[3]

Поворотным моментом в осмыслении проблемы построения модели рыночной экономики в России явилось моё знакомство с теорией демократического капитализма Л. Келсо. В 1994 году в Москве состоялась моя личная встреча и знакомство с его супругой, соратником и соавтором Патрицией Х. Келсо. По её приглашению я был в г. Сан-Франциско в Институте Келсо по изучению экономических систем. Мне удалось посетить предприятия, работающие по системе ЭСОП и обсудить с коллегами Патриции проект модели приватизации российских предприятий, разработанный в ВШПП и во многом созвучный с идеями ЭСОП.

В конце 1998 года судьба свела меня с удивительным человеком – Михаилом Михайловичем Прусаком. В это время он был на пике своей государственной карьеры –  губернатором Новгородской области, председателем Комитета по международным делам Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. Знакомясь с разработанной и реализованной им на новгородкой земле демократической моделью перехода к рынку, я увидел как можно нестандартно решать актуальные проблемы, сочетая знание новгородской истории и реалии сегодняшнего дня. [4] Мы создали под руководством М. Прусака группу из московских учёных, которая разработала проект программы  развития российских реформ с учётом новгородского опыта под названием «Россия на рубеже – Стратегия власти».

Этот проект мы обсуждали с Егором Гайдаром во время его пребывания в г. Новгороде. Он имел существенное отличие от программы гайдаровских реформ, которое заключалось в чётком определении активной роли государственного регулирования на рассматриваемом этапе рыночного реформирования России. Находясь в тот период на твёрдых позициях минимизации роли государства, Гайдар высказал сомнения в целесообразности реализации наших предложений. Эта программа была направлена Е.М. Примакову, который тогда возглавил Правительство России. Однако, к сожалению, проект даже не обсуждался властью.

В 2000 году мой брат Леонид, как и я экономист, познакомил меня с известным российским учёным академиком РАН Дмитрием Семёновичем Львовым. Мы обсудили только что опубликованный им труд под названием «Экономический манифест», в котором Д.С. Львов представил своё видение будущего российской экономики. Одной из главных идей этой работы было закрепление природно-сырьевых ресурсов на территории России в форме коллективного достояния (собственности) всего общества. Подобная постановка вопроса утвердила меня во мнении, что рыночная экономика демократического типа должна строиться на ассоциированной частной собственности всех граждан на основные факторы производства: труд, капитал, землю (включая природные ресурсы), предпринимательство и знания. Так, по существу, начался мой методологический отход с позиций трудовой теории стоимости.

В 2004 году я, будучи консультантом Организации Объединённых Наций, совместно с давним университетским товарищем профессором А.А. Тихомировым разработал Концепцию управления государственным имуществом Туркменистана. Изложенная в монографии «Управление государственной собственностью в странах с переходной экономикой (на примере Туркменистана)», она была востребована новым Президентом Туркменистана Г.М. Бердымухамедовым, который дал распоряжение перевести эту монографию на туркменский язык. Позже на встрече с                                    ним состоялся обстоятельный обмен мнениями о возможных путях формирования рыночной экономики в странах на постсоветском пространстве.

На наше предложение пригласить Е.Т. Гайдара в качестве консультанта по разработке туркменской модели рыночной экономики  Президент Туркменистана ответил вежливым отказом. При этом он пояснил, что не является сторонником модели, основанной на господстве крупного частного капитала. Его ориентир – создание полнокровного среднего класса как главной социальной опоры рыночной экономики и государства. И добавил, что если будет разработана такая модель, то он с большим интересом с ней ознакомиться. Прошло пять лет с той знаменательной для меня встречи. Думаю, что идеи, которые изложены в этой книге, смогут заинтересовать Г.М. Бердымухамедова, который постоянно уделяет внимание поиску эффективных решений по реформированию экономической и социальной сферы страны.

… Участвуя в похоронной процессии Егора Гайдара, я как гражданин и учёный, не мог не задуматься над тем, почему избранный им и его соратниками путь к рынку, не смог оправдать ожидания большинства граждан России. Полагаю, что объективное изучение научной позиции Е.Т. Гайдара, позволяет понять истоки построения принятой на вооружение реформаторами либеральной модели запуска механизмов рыночной экономики в России. Но главное при этом ответ на вопрос: «А что же нам надо делать сейчас?»

Мне очень понравилась формулировка, которую употребил в одной из своих предвыборных статей Президент Российской Федерации В.В. Путин, о необходимости построить в нашей стране «нормальный капитализм для каждого».

Обоснование в данной книге пути перехода России от номенклатурного капитализма к демократической рыночной экономике – это попытка с теоретических позиций представить контуры будущего экономического устройства нашей страны, при котором капитал и другие факторы производства работают на каждого гражданина. Многие читатели, находясь в реалиях современного рынка, сочтут предлагаемую мной модель рыночной экономики утопией. В этой связи хочу привести меткое высказывание В. Гюго, что «Утопия – это реалии завтрашнего дня».

            Считаю своим долгом назвать и искренне поблагодарить тех, кто в значительной степени способствовал публикации этой книги. И прежде всего моего любимого брата профессора Л.И. Кошкина за основательное редактирование  рукописи. Я весьма признателен коллегам из ВШПП, в частности,  профессорам С.Г. Беляеву, С.А. Кимельману и Г.А. Томчину –  соавторам 4 очерка и А.К. Афанасенко –  6 очерка, профессорам М.Д. Круку, Г.В. Нинциевой  и Ладиславу Жаку за ценные советы при обсуждении основных идей книги, а также  С.Ю. Даяновой за техническую подготовку рукописи к изданию.

Кошкин В.И. Механизм хозяйственного расчёта производственного объединения, предприятия. автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора экономических наук. М.:  1986. С. 13.

Е. Гайдар, В. Кошкин. Хозрасчет и развитие хозяйственной самостоятельности предприятий. М.: Экономика. 1984.

Н.А. Цаголов. Вопросы теории производственных отношений социализма. М.:  Изд-во МГУ. 1983. С. 213.

 А.Н. Петро. Взлёт демократии. Новгородская модель ускоренных социальных реформ. М.: Логос. 2004.